Змеёныш - Страница 52

— Как же это она на всю Зону шуметь будет? — нахмурился Слон. — На батю родного? Да я её завтра же с утра отсюда выставлю!

Заточка криво улыбнулся.

— Она решительная, вернётся сама. А мутант, он… — Порученец щёлкнул пальцами. — Змеёныш, короче, популярная у мужиков фигура. У сталкеров. Очень популярная. Слыхал, как они его называют? Талисман Зоны, вот. И это не только те, что здесь кучкуются, — по всей Зоне его знают…

— Слыхал! — сердито буркнул Слон, буравя помощника злым взглядом. — Ты что-то предлагаешь или так, на нервы мне действуешь?

Заточка прокашлялся, размышляя, и начал говорить медленно, обдумывая каждое слово.

— Змеёныш — талисман для сталкеров. Он для них этот… символ того, что в Зоне можно прожить даже без снаряги, почти без оружия. Что человек и Зона не враги, а… Ну, не друзья — но равноправны они. Потому нельзя его просто так убить. Уже слухи поползли, мол, Слон против Змеёныша что-то имеет. Ты, хозяин, человек известный, богатый, таким все завидуют. Молва будет не на твоей стороне, если с мутантом что-то случится. Тут надо тонко действовать.

— По твоей части, — хмыкнул Слон, вновь раскуривая погасшую сигару.

— Есть у меня одна мыслишка, как дело можно состряпать и чистыми остаться, — согласился Заточка. — И хозяйка, главное, не будет себя виноватой чувствовать, и в семье мир сохранится…

— Мир в семье его заботит!

— Нет, ты послушай. Предложение моё простое: отвести мутанта в Зону с тремя провожатыми, мол, Слон в своём праве, Змеёныш на дочку его посягнул, а он всего-то выставил того. Один раз выставил — мутант вернулся, значит, во второй раз Слон имеет право завести его дальше, в самую глубь, хоть к ЧАЭС, чтоб неповадно было. А там, возле ЧАЭС, опасно, кровососы обитают… Один матёрый кровосос трёх человек уложит за милую душу. А, хозяин?

Слон потянулся за бутылкой, глотнул, не сводя с Заточки острого взгляда.

— На всякие каверзы ты мастак, — медленно произнёс он. — Трёх, значит? А ушло четыре, если Змеёныша считать?

— Четвёртый — я, — подтвердил Заточка. — Ещё двоих надо, кто послабже да без особых хитростей в голове.

— Филина, Емелю-водилу, — кивнул Слон. — Или Заику… нет, Заику не надо.

— Филина с Емелей. И потом вернусь я один. Раненый. Расскажу: матёрый кровосос на нас вышел. Мутант его приманил своими этими, — порученец похлопал ладонью по лбу, — волнами. Хотел на конвоиров натравить, но не смог с кровососом справиться. Ну как тогда, в экспедиции Мазаевой, не сладил с кабанами. И кровосос на него первого напал. Мы по нему палили, но кровосос, когда зрелый да откормленный… Попробуй справься! Я один и выжил. — Заточка заговорил взволнованно, будто перед сталкерами в бараке рассказывал эту историю. — Раненого Емелю два дня на себе тащил, но помер он, а дальше уже сил не было тело тянуть, пришлось там закопать. Так что, хозяин, утром и отправляемся? — неожиданно заключил он.

Слон отставил бутылку, затушил сигару в лужице виски и уставился в стену поверх головы Заточки, который с надеждой глядел на него. Лицо хозяина сморщилось, он прикрыл глаза, а после широко раскрыл и хлопнул ладонями по подлокотникам, вставая.

— Погоди. Можешь хоть тут посидеть, выпить. В холодильнике икра оставалась, бери, разрешаю. Не могу я так — пойду ещё с Оксаной поговорю. Она мне дочь родная, и я должен с ней до последней возможности честно поступать. Если поклянётся, что завтра же уедет и не вернётся в Зону, — не будем мутанта убивать. Если опять спорить станет… Сделаем, как ты предложил.

Первое, что увидела Оксана, открыв глаза, — валяющийся у кровати «узи» Змеёныша. Гнев вновь захлестнул девушку, полезли кровожадные мысли: схватить оружие, выскочить из комнаты, перестрелять всех… А дальше?

Она вытерла слёзы, пошарив по карманам, нашла платок и высморкалась, не отводя взгляда от оружия на полу.

Взявшись за ремень, потянула к себе. Тяжёлое! Оксана взяла «узи», покрутила в руках. Игнат научил её обращаться с ТТ и «калашом», девушке нравилось стрелять, хотя всё равно оружие оставалось для неё чем-то чуждым — игрушки мужчин. Но она сможет им воcпользоваться, сможет! Оксана повесила «узи» на плечо, на цыпочках подкралась к двери, приложила ухо. С площадки не доносилось ни звука, но девушка знала, что там дежурит Колобок, она слышала, как отец велел ему охранять. Или, верней, следить, чтобы не сбежала.

А куда она сбежит, если Змеёныш тут? Кажется, Слон приказал отвести его в подвал. Оксану пробрал озноб. Ведь отец обещал, что мутанта убьют, если он появится снова! Что, если всё уже случилось, и Змеёныша для того и увели в подвал, чтобы не у неё на глазах…

Нет, нет! Она сжала кулаки, прикусила губу почти до крови. Её трясло — от долгого плача, от переживаний, от страха. Нельзя оставаться тут, надо действовать, причём немедленно. Заточка просил хозяина дать ей успокоиться, значит, они хотят прийти позже, отец станет требовать, чтобы она уехала, шантажировать: не уедешь — пристрелим мутанта…

Значит, у неё есть немного времени, чтобы помочь Змеёнышу. Мысль, что его уже убили, Оксана отбросила сразу: нельзя было поверить в это и не сойти с ума.

Как только она приняла решение, в голове прояснилось, панические мысли отступили. Оксана смогла спокойно оценить ситуацию — конечно, относительно спокойно, потому что теперь её колотило от возбуждения. Не теряя больше времени на бесполезные размышления, девушка подёргала дверь — заперта. Недавно в неё врезали новый замок.

Тогда она громко постучала, и Колобок после паузы отозвался: